Это - продолжение. Предыдущий выпуск читайте здесь.
Ирина Лагунина: 100 миллиардов долларов – в такую сумму оценивают свой ущерб акционеры компании ЮКОС, подавшие иск в международный арбитраж. Они обвиняют российские власти в том, что те нарушили Энергетическую хартию, проведя экспроприацию их собственности. В какой стадии находится дело? И что могут решить арбитры?
Всю эту неделю мы рассказываем о международных судебных процессах по делам ЮКОСа. Сегодня – о международных арбитражных трибуналах. Не далее как в прошлый четверг газета "Ведомости" опубликовала сообщение, что еще 12 сентября арбитры института торговой палаты Стокгольма вынесли положительное решение по иску британской компании RosinvestCo, держателя акций ЮКОСа. Арбитры признали, что в случае с ЮКОСом была проведена экспроприация собственности. Газета отмечает, что инвесторам присудили только полтора процента от той суммы, которую они запрашивали, но и она составляет 3 с половиной миллиона долларов. О значении этого решения стокгольмского арбитражного суда мы беседуем с юристом Владимиром Гладышевым.
Владимир Гладышев: Само дело RosinvestCO замечательно следующим. Во-первых, это первый раз, когда суд рассматривал по существу так называемое налоговое дело ЮКОСа. До этого налоговое дело ЮКОСа рассматривалось в судах, я представлял некоторые заключения по налоговому делу ЮКОСа, дела по экстрадиции менеджеров ЮКОСа в Англии, на Кипре, в других местах, косвенно рассматривалось, но никогда не рассматривалось в качестве центрального сюжета. Первый раз налоговое дело ЮКОСа было рассмотрено в качестве центрального сюжета. Оно было рассмотрено не до конца, было рассмотрено выборочно, те эпизоды, которые адвокаты сочли наиболее яркими. Но главный вывод суда содержится в одной фразе, было записано, что экспроприировав ЮКОС путем незаконных налоговых претензий, Россия, во-первых, совершила международное правонарушение или международное преступление, если хотите, можно перевести, совершило международное правонарушение. И второе – нарушила нормы международного права. Это на самом деле ключевая фраза. Все концентрировались на том, что им дали меньше денег, чем они просили, что правда, но это особенности того, как они приобретали акции. Но самая главная фраза вот эта: Россия нарушила нормы международного права и совершила международное правонарушение тогда, когда она экспроприировала ЮКОС путем незаконных налоговых претензий. И вот эту фразу и вывод суда очень тяжело будет преодолеть при самом хорошем отношении к Российской Федерации, которое не очень есть, как я понимаю, в других судах, эти суды реально независимы, как международный арбитраж и два других. То есть вот это первый из международных инвестиционных арбитражей, до которого дошло дело ЮКОС, и он сделал такой вывод. Естественно, дело в Страсбурге, которое будет рассматриваться, другие дела и плюс предыдущие дела иностранных судов, несколько дел было в Великобритании по экстрадиции, дело в Швейцарии, Лихтенштейне, на Кипре, в США и так далее, два дела было в Страсбурге. То есть уже есть определенный корпус решений международных судов, международных арбитражей, в котором действия России по отношению к ЮКОСу остаются определенным образом. И вот это наиболее резкое решение из всех, которые были до сих пор.
Ирина Лагунина: Владимир, какое влияние будет иметь это дело по RosinvestCO для Ходорковского лично? И может ли оно иметь какое-то влияние?
Владимир Гладышев: Может, необязательно, но может. во-первых, там есть этот вывод. Во-вторых, там есть еще одна вещь, на которую совсем не обратили внимания "Ведомости". Обратили внимание, что адвокаты Российской Федерации на протяжении всего дела меняли свою точку зрения на существо налогового дела несколько раз. То есть, грубо говоря, суд, если называть вещи своими именами, сказал, что: ребята, мне кажется, что вы врете, потому что вы все время говорите, объясняете по-разному то, что вы делаете, объясняете по-разному, что означают ваши собственные законы. Вы определитесь как-нибудь, что ваши законы значат. То есть, во-первых, Россия нарушила международное право, во-вторых, адвокаты, которые защищают Российскую Федерацию, они врут. Собственно говоря, эти два факта, которые дают возможность вывода дела ЮКОСа на внешнеполитический уровень в различных странах, если эти страны захотят. Грубо говоря, Саркози достаточно очевидно высказывался по делу ЮКОСа, высказывался достаточно дипломатично, но достаточно жестко. Раньше это было внутреннее дело России – это все-таки налоги, особая статья. В настоящее время так сказать не могут. Потому что, во-первых, есть факт, зафиксированный в международном праве, и второе, что налоговые претензии – это было прикрытие для экспроприации. А когда экспроприация делается под прикрытием как бы законных действий государства по сбору налогов, по сбору таможенных пошлин, чего-то еще – это является одним из самых нехороших нарушений международного права. Мы нарушаем международное право, понимаем, что нарушаем и пытаемся всех обмануть, делать вид, что это не так. Поэтому уже нет оправданий у политических деятелей Запада, которые ведут диалог с российским руководством по поводу дела ЮКОС, они теперь не могут сказать, что это внутреннее дело России, они теперь не могут сказать, что может быть Россия действительно собирала налоги с ЮКОСа, а не использовала якобы сбор налогов на самом деле для прикрытия для разрушения компании. Теперь все точки расставлены, у них нет оправдания для отстранения от этого дела. Вот этот вывод суда переводят дело в совершенно новую плоскость. И именно этот факт может оказать влияние на судьбу Ходорковского.
Ирина Лагунина: Вы еще упомянули помимо Энергетической хартии испанское дело.
Владимир Гладышев: Это испанское дело примерно как RosinvestCO. RosinvestCO по русско-английскому двустороннему соглашению, а по испанскому делу это примерно такое же дело по процедуре, но там, как я понимаю, было несколько испанских инвестиционных фондов. То есть это дело пока в производстве, там идет, как я понимаю, обмен по существу мнениями сторон, документами. Был несколько лет назад преодолен барьер, то есть суд принял дело к производству, то есть сказал, что я компетентен рассматривать это дело, теперь рассматривается по существу. Дело будет рассматриваться где-то весной, в мае примерно этого года. И где-то до мая 2012 года надо будет решение суда.
Ирина Лагунина: Владимир, а решение по RosinvestCO будет учитываться арбитражным судом по иску испанских инвесторов?
Владимир Гладышев: Суд не сможет игнорировать то, что было сказано в деле RosinvestCO. Он не связан этим делом, необязательно суд в испанском деле скажет: да, суд в деле RosinvestCO сказал, поэтому мы обязаны следовать той же самой логике. Но он эту логику в какой-то мере будет учитывать. Либо он с ней будет спорить, либо он с ней будет соглашаться внутренне. Тем более, что там достаточно авторитетные арбитры были в деле RosinvestCO. То есть в принципе определенное значение, в чистом виде прецедента нет, но определенное значение для испанского дела иметь может. Тем более, что это дело будет изучаться под лупой всеми сторонами.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с юристом Владимиром Гладышевым. Наибольший интерес сейчас вызывает трибунал, рассматривающий иск о нарушении Россией в ходе экспроприации ЮКОСа международного договора под названием Энергетическая хартия. Иск по этому делу составляет 100 миллиардов долларов. Документ был подписан в 1994 году и вступил в силу в 1998-м. На данный момент в Хартии почти 50 участников, в основном из Европы. США и Китай участниками соглашения не являются. Россия поставила свою подпись, но так никогда и не ратифицировала. О том, почему инвесторы ЮКОСа решили обратиться в арбитражный суд по этой статье, мы беседуем с адвокатом фирмы Pillsbury Winthrop Shaw Pittman Стивом Бекером. Какие положения Энергетической хартии позволяют частным акционерам и инвесторам обращаться в международный арбитражный суд?
Стив Бекер: Энергетическая хартия, как и двусторонние соглашения об инвестициях, и инвестиционная статья договора о свободной торговли в Северной Америке – NAFTA – учреждает механизм, с помощью которого частные инвесторы могут инициировать международный арбитраж против того государства, в которое они инвестировали. Они вправе потребовать денежной компенсации от этого государства, если то нарушило международные обязательства. Этим инструментом в последнее время пользуются довольно часто. На самом деле этот механизм дает защиту частному лицу в тех случаях, когда государство нарушило юридические обязанности, например, не дискриминировать иностранных инвесторов и не чинить произвол. Ну и, конечно, и это довольно часто используется в судах, - это обязательство государства не проводить экспроприацию собственности, то есть не отбирать инвестиции без соответствующей компенсации.
Ирина Лагунина: Две судебные инстанции – суд в Нидерландах и международный арбитраж в Стокгольме – вынесли по разным искам суждение, что Россия провела именно экспроприацию собственности ЮКОСа. Это может повлиять на решение арбитражного суда по Энергетической хартии?
Стив Бекер: Общее правило в арбитражных делах такого рода состоит в том, что предыдущие решения трибуналов не устанавливают прецедент – ни по фактам, ни по юридической трактовке. Но, конечно, стороны, участвующие в процессах, очень часто пользуются предыдущими процессами для иллюстрации своих претензий. И анализ, проведенный в ходе предыдущих арбитражей, довольно часто используется в более поздних процессах, особенно когда речь идет о похожих делах и аналогичном законодательстве.
Ирина Лагунина: В данном случае речь идет об иске в 100 миллиардов долларов. На какой стадии находится рассмотрение этого дела?
Стив Бекер: Это пока только предварительное решение по вопросу юрисдикции. Основная проблема в данном случае состояла в том, чтобы ответить на вопрос – распространяется ли на Россию действие Энергетической хартии при том условии, что страна подписала договор, но российская Дума пока не ратифицировала его. Арбитры заслушали аргументы сторон и приняли во внимание тот факт, что в хартии есть статья, предписывающая странам применять этот договор в предварительном порядке до ратификации, если только это не противоречит национальному законодательству этого государства. Так что вопрос на самом деле состоял в том, насколько российские законы и практика их применения позволяют вводить в действие международный документ до его окончательной ратификации. И арбитры пришли к выводу, что российское законодательство позволяет вводить в действие международные соглашения предварительно ратификации. И Россия делала это в случае со многими другими международными договорами.
Ирина Лагунина: Этот арбитраж, как и все арбитражные суды такого характера, носит, конечно, закрытый характер. Но откуда все-таки могла взяться сумма в 100 миллиардов долларов?
Стив Бекер: Для таких процессов типично, что истцы нанимают экономистов, которые делают расчеты, учитывая не только реальную потерю средств от потери инвестиций, но также и потерю возможной прибыли от инвестиций и другие виды ущерба. Арбитры обычно рассматривают, насколько реалистична затребуемая компенсация, но только после того, как судьи придут к выводу, что государство нарушило договор, например, провело экспроприацию.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с адвокатом фирмы Pillsbury Winthrop Shaw Pittman Стивом Бекером. О возможностях взыскать, если суд вынесет такое решение, читайте дальше.
Ирина Лагунина: 100 миллиардов долларов – в такую сумму оценивают свой ущерб акционеры компании ЮКОС, подавшие иск в международный арбитраж. Они обвиняют российские власти в том, что те нарушили Энергетическую хартию, проведя экспроприацию их собственности. В какой стадии находится дело? И что могут решить арбитры?
Всю эту неделю мы рассказываем о международных судебных процессах по делам ЮКОСа. Сегодня – о международных арбитражных трибуналах. Не далее как в прошлый четверг газета "Ведомости" опубликовала сообщение, что еще 12 сентября арбитры института торговой палаты Стокгольма вынесли положительное решение по иску британской компании RosinvestCo, держателя акций ЮКОСа. Арбитры признали, что в случае с ЮКОСом была проведена экспроприация собственности. Газета отмечает, что инвесторам присудили только полтора процента от той суммы, которую они запрашивали, но и она составляет 3 с половиной миллиона долларов. О значении этого решения стокгольмского арбитражного суда мы беседуем с юристом Владимиром Гладышевым.
Владимир Гладышев: Само дело RosinvestCO замечательно следующим. Во-первых, это первый раз, когда суд рассматривал по существу так называемое налоговое дело ЮКОСа. До этого налоговое дело ЮКОСа рассматривалось в судах, я представлял некоторые заключения по налоговому делу ЮКОСа, дела по экстрадиции менеджеров ЮКОСа в Англии, на Кипре, в других местах, косвенно рассматривалось, но никогда не рассматривалось в качестве центрального сюжета. Первый раз налоговое дело ЮКОСа было рассмотрено в качестве центрального сюжета. Оно было рассмотрено не до конца, было рассмотрено выборочно, те эпизоды, которые адвокаты сочли наиболее яркими. Но главный вывод суда содержится в одной фразе, было записано, что экспроприировав ЮКОС путем незаконных налоговых претензий, Россия, во-первых, совершила международное правонарушение или международное преступление, если хотите, можно перевести, совершило международное правонарушение. И второе – нарушила нормы международного права. Это на самом деле ключевая фраза. Все концентрировались на том, что им дали меньше денег, чем они просили, что правда, но это особенности того, как они приобретали акции. Но самая главная фраза вот эта: Россия нарушила нормы международного права и совершила международное правонарушение тогда, когда она экспроприировала ЮКОС путем незаконных налоговых претензий. И вот эту фразу и вывод суда очень тяжело будет преодолеть при самом хорошем отношении к Российской Федерации, которое не очень есть, как я понимаю, в других судах, эти суды реально независимы, как международный арбитраж и два других. То есть вот это первый из международных инвестиционных арбитражей, до которого дошло дело ЮКОС, и он сделал такой вывод. Естественно, дело в Страсбурге, которое будет рассматриваться, другие дела и плюс предыдущие дела иностранных судов, несколько дел было в Великобритании по экстрадиции, дело в Швейцарии, Лихтенштейне, на Кипре, в США и так далее, два дела было в Страсбурге. То есть уже есть определенный корпус решений международных судов, международных арбитражей, в котором действия России по отношению к ЮКОСу остаются определенным образом. И вот это наиболее резкое решение из всех, которые были до сих пор.
Ирина Лагунина: Владимир, какое влияние будет иметь это дело по RosinvestCO для Ходорковского лично? И может ли оно иметь какое-то влияние?
Владимир Гладышев: Может, необязательно, но может. во-первых, там есть этот вывод. Во-вторых, там есть еще одна вещь, на которую совсем не обратили внимания "Ведомости". Обратили внимание, что адвокаты Российской Федерации на протяжении всего дела меняли свою точку зрения на существо налогового дела несколько раз. То есть, грубо говоря, суд, если называть вещи своими именами, сказал, что: ребята, мне кажется, что вы врете, потому что вы все время говорите, объясняете по-разному то, что вы делаете, объясняете по-разному, что означают ваши собственные законы. Вы определитесь как-нибудь, что ваши законы значат. То есть, во-первых, Россия нарушила международное право, во-вторых, адвокаты, которые защищают Российскую Федерацию, они врут. Собственно говоря, эти два факта, которые дают возможность вывода дела ЮКОСа на внешнеполитический уровень в различных странах, если эти страны захотят. Грубо говоря, Саркози достаточно очевидно высказывался по делу ЮКОСа, высказывался достаточно дипломатично, но достаточно жестко. Раньше это было внутреннее дело России – это все-таки налоги, особая статья. В настоящее время так сказать не могут. Потому что, во-первых, есть факт, зафиксированный в международном праве, и второе, что налоговые претензии – это было прикрытие для экспроприации. А когда экспроприация делается под прикрытием как бы законных действий государства по сбору налогов, по сбору таможенных пошлин, чего-то еще – это является одним из самых нехороших нарушений международного права. Мы нарушаем международное право, понимаем, что нарушаем и пытаемся всех обмануть, делать вид, что это не так. Поэтому уже нет оправданий у политических деятелей Запада, которые ведут диалог с российским руководством по поводу дела ЮКОС, они теперь не могут сказать, что это внутреннее дело России, они теперь не могут сказать, что может быть Россия действительно собирала налоги с ЮКОСа, а не использовала якобы сбор налогов на самом деле для прикрытия для разрушения компании. Теперь все точки расставлены, у них нет оправдания для отстранения от этого дела. Вот этот вывод суда переводят дело в совершенно новую плоскость. И именно этот факт может оказать влияние на судьбу Ходорковского.
Ирина Лагунина: Вы еще упомянули помимо Энергетической хартии испанское дело.
Владимир Гладышев: Это испанское дело примерно как RosinvestCO. RosinvestCO по русско-английскому двустороннему соглашению, а по испанскому делу это примерно такое же дело по процедуре, но там, как я понимаю, было несколько испанских инвестиционных фондов. То есть это дело пока в производстве, там идет, как я понимаю, обмен по существу мнениями сторон, документами. Был несколько лет назад преодолен барьер, то есть суд принял дело к производству, то есть сказал, что я компетентен рассматривать это дело, теперь рассматривается по существу. Дело будет рассматриваться где-то весной, в мае примерно этого года. И где-то до мая 2012 года надо будет решение суда.
Ирина Лагунина: Владимир, а решение по RosinvestCO будет учитываться арбитражным судом по иску испанских инвесторов?
Владимир Гладышев: Суд не сможет игнорировать то, что было сказано в деле RosinvestCO. Он не связан этим делом, необязательно суд в испанском деле скажет: да, суд в деле RosinvestCO сказал, поэтому мы обязаны следовать той же самой логике. Но он эту логику в какой-то мере будет учитывать. Либо он с ней будет спорить, либо он с ней будет соглашаться внутренне. Тем более, что там достаточно авторитетные арбитры были в деле RosinvestCO. То есть в принципе определенное значение, в чистом виде прецедента нет, но определенное значение для испанского дела иметь может. Тем более, что это дело будет изучаться под лупой всеми сторонами.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с юристом Владимиром Гладышевым. Наибольший интерес сейчас вызывает трибунал, рассматривающий иск о нарушении Россией в ходе экспроприации ЮКОСа международного договора под названием Энергетическая хартия. Иск по этому делу составляет 100 миллиардов долларов. Документ был подписан в 1994 году и вступил в силу в 1998-м. На данный момент в Хартии почти 50 участников, в основном из Европы. США и Китай участниками соглашения не являются. Россия поставила свою подпись, но так никогда и не ратифицировала. О том, почему инвесторы ЮКОСа решили обратиться в арбитражный суд по этой статье, мы беседуем с адвокатом фирмы Pillsbury Winthrop Shaw Pittman Стивом Бекером. Какие положения Энергетической хартии позволяют частным акционерам и инвесторам обращаться в международный арбитражный суд?
Стив Бекер: Энергетическая хартия, как и двусторонние соглашения об инвестициях, и инвестиционная статья договора о свободной торговли в Северной Америке – NAFTA – учреждает механизм, с помощью которого частные инвесторы могут инициировать международный арбитраж против того государства, в которое они инвестировали. Они вправе потребовать денежной компенсации от этого государства, если то нарушило международные обязательства. Этим инструментом в последнее время пользуются довольно часто. На самом деле этот механизм дает защиту частному лицу в тех случаях, когда государство нарушило юридические обязанности, например, не дискриминировать иностранных инвесторов и не чинить произвол. Ну и, конечно, и это довольно часто используется в судах, - это обязательство государства не проводить экспроприацию собственности, то есть не отбирать инвестиции без соответствующей компенсации.
Ирина Лагунина: Две судебные инстанции – суд в Нидерландах и международный арбитраж в Стокгольме – вынесли по разным искам суждение, что Россия провела именно экспроприацию собственности ЮКОСа. Это может повлиять на решение арбитражного суда по Энергетической хартии?
Стив Бекер: Общее правило в арбитражных делах такого рода состоит в том, что предыдущие решения трибуналов не устанавливают прецедент – ни по фактам, ни по юридической трактовке. Но, конечно, стороны, участвующие в процессах, очень часто пользуются предыдущими процессами для иллюстрации своих претензий. И анализ, проведенный в ходе предыдущих арбитражей, довольно часто используется в более поздних процессах, особенно когда речь идет о похожих делах и аналогичном законодательстве.
Ирина Лагунина: В данном случае речь идет об иске в 100 миллиардов долларов. На какой стадии находится рассмотрение этого дела?
Стив Бекер: Это пока только предварительное решение по вопросу юрисдикции. Основная проблема в данном случае состояла в том, чтобы ответить на вопрос – распространяется ли на Россию действие Энергетической хартии при том условии, что страна подписала договор, но российская Дума пока не ратифицировала его. Арбитры заслушали аргументы сторон и приняли во внимание тот факт, что в хартии есть статья, предписывающая странам применять этот договор в предварительном порядке до ратификации, если только это не противоречит национальному законодательству этого государства. Так что вопрос на самом деле состоял в том, насколько российские законы и практика их применения позволяют вводить в действие международный документ до его окончательной ратификации. И арбитры пришли к выводу, что российское законодательство позволяет вводить в действие международные соглашения предварительно ратификации. И Россия делала это в случае со многими другими международными договорами.
Ирина Лагунина: Этот арбитраж, как и все арбитражные суды такого характера, носит, конечно, закрытый характер. Но откуда все-таки могла взяться сумма в 100 миллиардов долларов?
Стив Бекер: Для таких процессов типично, что истцы нанимают экономистов, которые делают расчеты, учитывая не только реальную потерю средств от потери инвестиций, но также и потерю возможной прибыли от инвестиций и другие виды ущерба. Арбитры обычно рассматривают, насколько реалистична затребуемая компенсация, но только после того, как судьи придут к выводу, что государство нарушило договор, например, провело экспроприацию.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с адвокатом фирмы Pillsbury Winthrop Shaw Pittman Стивом Бекером. О возможностях взыскать, если суд вынесет такое решение, читайте дальше.
